Публикации

СМЫСЛ ЖИЗНИ: ОПЫТ АНАЛИЗА С ПОЗИЦИИ СОЦИОЛОГИИ ЖИЗНИ //СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ. 2016. № 11 С. 3-14.

Область: Социология

Дата: 00.11.2016 , Издательство: Журнал СОЦИС Изд-во Наука 2016 СОЦИС. №11 С.3-14.

Теория. Методология © 2016 г. Ж.Т. ТОЩЕНКО СМЫСЛ ЖИЗНИ: ОПЫТ АНАЛИЗА С ПОЗИЦИИ СОЦИОЛОГИИ ЖИЗНИ //СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ. 2016. № 11 С. 3-14. ТОЩЕНКО Жан Терентьевич – член-корреспондент РАН, научный руководитель со- Аннотация. Статья посвящена социологической трактовке понятия “смысл жиз- ни” с позиции теоретической концепции “социология жизни”. Дана характеристика истории его появления в науке, в публичном пространстве и повседневной действи- тельности. Анализируются определения смысла в философской и психологической литературе, опыт трактовки этого понятия в социологии. Рассматриваются методоло- гические и методические походы к интерпретации и операционализации смысла жиз- ни. На основе анализа теоретических поисков и опыта эмпирических исследований определены сущность, содержание и структура смысла жизни, предложена возмож- ная его классификация. В заключение высказаны методологические соображения по выявлению смыслов жизни современного россиянина на базе проведенного всерос- сийского социологического исследования. Ключевые слова: социология жизни • жизненный мир • смысл • смысл жизни • общественное сознание • поведение • деятельность • социальная среда1 Разговор о смысле, его содержании и интерпретации хотел бы начать с крат- кого анализа примеров. В одной притче говорится о любопытном человеке, встре- тившем рабочего с доверху нагруженной тяжелыми кирпичами тачкой. “Что ты де- лаешь?” – спросил он. “А ты разве не видишь? Везу кирпичи”, – ответил тот. Пройдя какое-то расстояние, увидел другого рабочего, который катил такую же тачку, по- вторил вопрос и получил ответ: “Зарабатываю на хлеб”. Через некоторое время по- встречал такого же рабочего и снова поинтересовался, что тот делает. “Строю ка- федральный собор”, – был ответ. Как видно из притчи, одни и те же действия имеют совершенно разный смысл – все зависит от того, какое значение человек придает им, почему, ради чего их совершает. Не менее показателен пример из истории зарожде- ния протестантизма. Почему вывешенные на улицах Виттенберга тезисы Лютера, внешне ничем не отличавшиеся от подобных афиш и объявлений, повлияли на миро- вую и европейскую культуру, став созидательной силой, основой формирования но- вого религиозного мировоззрения? [Франк, 1991: 317]. Что касается первого случая, типичное социологическое исследование объекта – трудовой деятельности рабочих – могло бы выявить только отдельные ее компоненты: выполнение работы, наличие про- фессии, квалификации. Социологи могли бы также узнать: довольны ли они трудом, При поддержке РНФ, грант № 14-18-02016. 4 Социологические исследования № 11, 2016 их мнение о руководстве организацией, мотивы и установки, оценки условий и организации труда и т. д. Но этот традиционный подход не даёт даже приблизиться к уточнению и пониманию смысла их жизни и работы. По второму случаю принципиально новое в призывах Лютера заключалось в том, что их содержание, сыгравшее колоссальную роль в становлении новой религии, затронуло глубинные пласты сознания людей, выявило насущную потребность перестройки жизненных принципов с точки зрения реализации их интересов и устремлений. И в первом, и во втором случаях (и в массе других) мы выходим на необходимость познания в известной мере нового (для социологии) понятия – смысла. В то же время понятие “смысл” достаточно широко используется в других науках, особенно в философии и психологии. И это ставит перед нами вопрос: почему в социологическом знании он редко (мало) используется или, в крайнем случае, упоминается походя при анализе того или иного процесса, явления. Складывается парадоксальная ситуация: социологи его знают и даже, особенно при качественном анализе, прибегают к нему в трактовке проблемных ситуаций. Но само оно никак социологически (эмпирически) не определено, не интерпретировано, не операционализировано. Можно с полным основанием согласиться с Дж. Александером, что на протяжении большей части своего развития социология “страдала определенной нечувствительностью к проблематике смысла” [Александер, 2013: 65]. Вместе с тем распространение и использование термина “смысл” в научной литературе, в общественной жизни и повседневности породило трактовки, демонстрирующие разное звучание и понимание. Одно дело – смысл вообще, другое – смысл политики, третье – смысл конкретного действия и т. д., и т. п. Следует учесть и такое: выражение или действие могут иметь одно и то же предметное значение (воплощение), но разный смысл. Для выяснения сущности и содержания смысла совершим краткий исторический экскурс. Эволюция идей. Концептуальные представления о смысле шли по двум осевым направлениям: во‑первых, в теории смысла, в логической семантике, которые на формально-логической основе помогают понять, почему знак, обладающий смыслом, можно использовать в акте обозначения как “этикетку”, целесообразно соотносящую обозначаемое с общим порядком вещей. Во-вторых, в философии и психологии смысл стал соотноситься и применяться в трактовке, понимании и объяснении социальной реальности во всем ее многообразии и в первую очередь в таком коренном, ключевом понятии, как смысл жизни. Что касается первого направления, представление о смысле имеет давнюю философскую традицию. Впервые суждения о нем в неявной интерпретации появляются у Аристотеля (384–322 до н. э.), господствуя во всей его метафизике при рассуждении о “целесообразности природы и всего мирового процесса” (цит. по: [Асмус, 1976: 32]). В XX в. анализу содержания понятия “смысл” уделил внимание Б. Рассел (1872–1970), определявший его как “сущность любого феномена, которая не совпадает с ним самим и связывает его с более широким контекстом” [Рассел, 1999]. П. Штомпка утверждал, что познание общества лежит на путях внутреннего духовного освоения смысловых, идеальных оснований социальных явлений [Sztompka, 2007: 247–261]. Ж. Делез определял смысл как “бестелесную, сложную и не редуцируемую ни к чему сущность на поверхности вещей” [Делез, 1998: 38]. Современные российские философы и психологи также уделяют большое внимание уточнению этого понятия (подробнее см.: [Никольский, 2015]). Одни обращают внимание на то, что только в процессе поведения складываются смысловые коннотации [Лекторский, 2015: 25]. На основе анализа произведения О. Памука А. В. Смирнов обращает внимание, что смысл раскрывается в соотношении “явное – скрытое” или “внешнее – внутреннее”, что смысл и форма неразрывны, затрудняя решение эпистемологических задач [Смирнов, 2016: 29]. Тощенко Ж.Т. Смысл жизни: опыт анализа с позиции социологии жизни 5 Второе направление сосредоточило внимание на интерпретации сущности и со- держания смысла жизни и производным от него специфическим или особенным прояв- лениям. Еще древнегреческие мыслители делали попытки анализа и трактовки смыс- ла жизни. Пантеисты, а затем материалисты утверждали, что смысл жизни – в ней самой. Тогда сохранение и рост жизненной активности оказываются высшими ценно- стями. Подчеркнем: уже эти первые интерпретации сводились к тому, что поиск смыс- ла жизни направлен на открытие онтологических оснований собственного бытия, его сущности и содержания [Шрейдер, 2001: 576–577]. В Новое и Новейшее время продолжался поиск ответа на вопрос – в чем же смысл жизни? Эволюционная этика Г. Спенсера (1820–1903) и его идейных продолжа- телей исходила из того, что высшие духовные способности и стремления человека – это эволюционно возникшие приспособления в борьбе за существование, за овладе- ние жизненными ресурсами. Смысл жизни сводится к её сохранению, воспроизводству и освобождению от страданий. Трактовке смысла жизни много внимания уделил И. Кант (1724–1804). В основе его этики – рассуждение о самодостаточном индивиде. Согласно его суждению, само существование человека “имеет в себе самом высшую цель, которой, насколько это в его силах, он может подчинить всю природу” [Кант, 2000: 83]. Интерес к этому понятию постепенно рос. К его пониманию и трактовке обра- щались больше и больше исследователей, искавших новые или особенные объясне- ния смыслу. При анализе смысла жизни австрийский психолог В. Франкл (1905–1997) пришел к выводу, что его сущность определяет совесть – “смысловой орган”, “выс- ший судья”; именно она помогает человеку найти смысл, даже вопреки сложившим- ся ценностям, когда этого требует сохранение его достоинства и жизненных принци- пов. Человек свободен, если в своей жизни и в своих поступках руководствуется тем смыслом и теми ценностями, которые не поддаются давлению ни жизненных обстоя- тельств, ни окружения. Найти смысл – полдела; необходимо жить в соответствии с уни- кальным смыслом своей жизни. Человек несет за это ответственность [Франкл, 1990]. К. Ясперс (1883–1969) рассмотрел такой важный феномен, как смыслы историче- ского развития [Ясперс, 1994]. Его использовали в своих поисках П. Бергер (р. 1929) и Т. Лукман (1927–2016) [Бергер, Лукман, 1995]. Особенно значительный вклад в рас- крытие его сущности внес символический интеракционизм и в определенной степени социология повседневности [Бауман, 2006]. Обобщая соображения и размышления предшественников конца ХI–начала ХХ вв., современные социологи обосновали возможность применения смысла к исследова- нию социальной жизни и особенно культуры [Bonnell, Yurt, 1999; Friedland, Mohr, 2004]. Объявлено о радикальном методологическом повороте – от рассмотрения смыслов как переменных, зависимых от внешних социальных институтов, к рассмотрению их в качестве причин формирования “объективных структур” и событий “реального соци- ального мира” [Александер, 2013: 92–93]. Что касается отечественных философов, впервые обстоятельный анализ смыс- ла жизни дан в труде Е. Н. Трубецкого (1863–1920), который так и назывался – “Смысл жизни”. Он трактовался им как “смысл-истина”, составляющая содержание индивидуального сознания [Трубецкой, 1995]. Эту точку зрения в определенной сте- пени разделял Н. А. Бердяев (1974–1948), говоря об “осмысленном существовании”, ориентации на определяющие истину ценности – временные, преходящие ценности, по его мнению, исчезают [Бердяев, 1916]. В. М. Межуев подчеркивает, что смыслы принадлежат только человеку, “творятся, создаются живыми людьми”. Сравнивая смыслы с ценностями, он заключает: “У цен- ностей нет конкретного автора, они передаются из поколения к поколению часто в неизменном виде, в то время как каждое поколение по-новому переосмысливает свою жизнь” [Межуев, 2015: 804]. Отечественные психологи многое сделали для разработки проблем смыс- ла жизни, как в плане личного восприятия, ее предназначения, так и поиска смыслов 6 Социологические исследования № 11, 2016 в окружающей среде [Зеленкова, 1988; Капранов, 1975; Попов, 1986; Чудновский, 2015]. Выделю подход Д. А. Леонтьева. В нем для наших целей важно то, что смысл: 1) опре- деляется местом объекта в жизни субъекта; 2) воплощается в личностных структурах; 3) в конечном счете обусловливает поведение субъекта по отношению к объекту [Ле- онтьев, 1999: 165]. Более того, смысл, по его мнению, задается социальной общностью [там же: 51], а это уже прямая проекция на социологию. Особо отмечу, что у разных народов в их культурах представления о смысле жиз- ни могут существенно варьировать, обретая соответственное звучание. Так, в мусуль- мано-арабском мире и его философии сущность выражена словами, которые отражают специфику смысла жизни под влиянием ислама и традиций народов Востока [Смир- нов, 2001: 577–578]. На соотношение “внешнего” и “внутреннего” в понимании смысла обращает внимание В. Э. Чудновский, считая, что проблема активности внутреннего не является лишь “преломлением” внешних воздействий, а имеет свой непосредствен- ный источник, особенную логику и направленность развития [Чудновский, 2015: 6]. Трудности познания приводили ряд исследователей (М. Вебер, Ж. Делёз, Ю. Хабер- мас) к сомнению, даже отвержению возможности социологического познания смыслов или, по крайней мере, их познания и полного раскрытия сути посредством верифика- ции и операционализации. Иногда для объяснения сущности смысла привлекается понятие “значение” как указание на осознаваемую и высоко оцениваемую направленность деятельности [Бабайцев, 2001: 954–955; Frankl, 1985]. В известной степени этого придерживаются в теории символического интеракционизма Дж. Мид, И. Гофман, Г. Гарфинкель, М. Кун, а также в концепциях американских школ прагматизма (Ч. Пирс, У. Джемс, Дж. Дьюи). На наш взгляд, все же смысл и значение – это разные, хотя и взаимосвязанные кате- гории, что особенно наглядно проявляется в работах немецких философов и социоло- гов. Если “значение” исходит из того, что опирается на оценку опыта и образует базу для критического или позитивного к нему отношения, на основе чего возможна (или невозможна) предполагаемая жизнедеятельность, то смысл всегда связан не столь- ко с прошлым, сколько с настоящим и будущим, в которых отражается синергетиче- ская сущность жизни. Следует подчеркнуть, что “значение” имеет всегда характер некоей обобщающей данности, важной для группы, организации, общества, в то вре- мя как “смысл” касается конкретного человека, личности, а также социальной груп- пы, а при определенных обстоятельствах – и всего поколения. Иначе говоря, имеется как смысл индивидуальной жизни, так и общий, социальный смысл, касающийся де- ятельности многих социальных образований (институтов, организаций, групп, обще- ственных объединений, движений и инициатив). Но в любом случае смысл человече- ской жизни, по мнению антропологов, выступает базовой ценностью, являясь более высоким уровнем регуляции поведения [Чешев, 2016: 23, 28], что, на наш взгляд, кор- релирует и отражает сущностное содержание концепции социологии жизни, предпола- гающей обязательную процедуру исследования глубинных основ общественного созна- ния и поведения. Так, поиск смысла жизни в рамках философской и психиологической интерпретаций направлен на открытие онтологических оснований бытия. Этот поиск оказывается необходимым, когда рушатся все опоры и человек попадает в состояние аномии и особенно фрустрации. Жизнь без смысла означает, что человек лишен вну- тренней мотивации, внутреннего стержня и “мотора”, которые позволили бы ему взять собственную судьбу в руки и ощутить себя участником реальных социальных процес- сов в обществе. Именно при таком подходе мы приближаемся к социологической ин- терпретации смысла. Социологическая трактовка смысла жизни. Что касается социологии, понима- ние смысла жизни подготовил век Просвещения. Его выдающиеся представители – К. А. Гельвеций (1715–1771), Ж.-Ж. Руссо (1712–1778), П. Гольбах (1723–1789) – сосредо- точили внимание на обосновании роли и значения смысла, по-разному трактуя его Тощенко Ж.Т. Смысл жизни: опыт анализа с позиции социологии жизни 7 суть. Гельвеций – как ориентацию на материальный интерес, Руссо – как чувства, Голь- бах – как соединение в мышлении людей научных и нередко стихийных, неосознавае- мых представлений и обыденных забот и ориентаций. Но все они сходились в одном: здравый смысл (а именно к нему они сводили назначение жизни) – это способность самостоятельно решать вопросы общественной и личной жизни, стремление к ее нор- мальному протеканию и рациональной организации (подробнее см.: [Длугач, 2015]). Постепенно к проблемам смысла жизни в той или иной мере начали обращаться социологи. Определенное внимание смыслу и его роли в понимании социального уде- лил Э. Дюркгейм (1857–1917). Он попытался заглянуть в смысловые глубины социально- го мира, рассматривал их со стороны внешних, объективных по отношению к индивиду проявлений (фактов), в качестве которых он называл нормы права и нравы [Дюркгейм, 1991: 65–67]. Этого подхода придерживался Т. Парсонс (1902–1979), трактуя общество как нормативно упорядоченную систему, основанную на социально-осмысленных дей- ствиях индивидов, смысл существования которых сводился к выполнению функций, отвечающих потребностям людей [Парсонс, 1998]. Понимающую социологию, олицетворяемую М. Вебером (1864–1920), не удовлетво- рял такой подход: по его мнению, смыслы принадлежат исключительно индивидуаль- ным сознаниям, с помощью которых интерпретируются действия других людей. Иссле- дуя такие масштабные образования, как капитализм, протестантизм, он столкнулся с необходимостью объяснить уникальные смыслы индивидуального поведения, что от- вечало требованиям социологического номинализма. Пытаясь преодолеть противоре- чие между объективным и субъективным, он предложил понимать смыслы с помощью выявления общих значений, которые придавали люди своим и чужим социальным дей- ствиям. Для этого было необходимо создать особый научный феномен – “чистые типы” смыслов, свободные от вариаций, индивидуальных особенностей [Вебер, 1990: 603]. Смыслу жизни уделил большое внимание Э. Гуссерль (1859–1938) [Гуссерль, 2001]. Для А. Шюца (1899–1959) “смысл” был ключевым в трактовке и понимании социаль- ной реальности. По его мнению, жизненный мир “является воплощением жизнепрак- тических смыслов (курсив мой. – Ж.Т.), обладающих непосредственной очевидностью, и сочетанием различных форм взаимосогласованного человеческого опыта” (цит. по: [Смирнова, 2009]). Особо отмечается социологическое обоснование им теоретического положения о наличии у смысла “измерений” [Шюц, 2004: 964]: “1) предметное или тема- тическое измерение; 2) темпоральное измерение, связь смысла действия с прошлым и будущим; 3) социальное измерение, связанное с мотивацией участников взаимодей- ствия” [Головин, 2016: 55]. Прежде чем приступить к социологической объяснительной модели понятия “смысл жизни”, обратим внимание на его распространение и использование в научной литературе, в политике, литературе и искусстве, в повседневной жизни. Мы встреча- ем выражения: “университет как смысл жизни” [Галажинский, 2015], “смыслы триеди- ной русско-российской революции” [Лапин, 2016], смыслы в культуре и образовании [Константиновский, 2015; Маршак, 2014], роль академической экспертизы в прида- нии смысла политическому режиму [Бикбов, 2014], “художественная литература по- могает понять смысл”, “подарок со смыслом” (“смысловые прорехи в сериалах”). Од- нако в большинстве случаев понятие “смысл” используется мельком, попутно, обычно при анализе и/или характеристике отдельных процессов и явлений. В значительной степени это связано с тем, что смысл сложен для эмпирической интерпретации. Поэтому социологи попадают в затруднительное положение, когда оперируют используемыми и проверенными практикой методиками исследования, ибо, исходя из разных трактовок предмета социологии, встречаются с серьезными затруд- нениями в выяснении истинных глубинных причин изменений в сознании и социаль- ной практике людей. Недостаточно отчетливо это выражено и тогда, когда при изуче- нии жизненного мира социологи оперируют данными, характеризующими внешнюю, 8 Социологические исследования № 11, 2016 поверхностную часть социальной реальности, окружающий макро-, мезо- и микромир [Дилигенский, 1986; Habermas, 1986]. Более того, используемые показатели и инди- каторы смысла далеко не всегда дают ответ на вопрос: что же главное в жизнен- ном мире, что определяет его качество, что, в конечном счете, выявляет “человека в обществе, общество в человеке” [Бергер, Лукман, 1995]. На наш взгляд, качественную определенность дает концепция социологии жиз- ни; ее основное понятие “жизненный мир” своей сущностью выражает смысл жизни. Именно он венчает наши рассуждения о социальной реальности, о месте и предна- значении человека в окружающем его социальном мире, о роли и месте его жизнен- ного мира в обществе. Социологические исследования показывают, что одни и те же действия могут быть пронизаны разным смыслом. Поэтому в определении смысла жиз- ни мы исходим не только из теоретических построений, но и из реальной действитель- ности, социальных практик, ибо только из них мы можем извлечь то, что направляет сознание и поведение людей. Поэтому попытаемся внести определенность в социо- логическую трактовку показателей и индикаторов смысла жизни (подробнее см.: [То- щенко, 2016б]). Социологическая структура смысла жизни. Введение в концепцию социоло- гии жизни, в описание и трактовку многообразия жизненного мира, в инструментарий его исследования понятия “смысл” предполагает определение его структуры и ее ком- понентов (показателей). Смысл в этом случае обозначает некую итоговую, ключевую совокупность показателей происходящих изменений социальной реальности, глубин- ного содержания бытия, что предполагает выявление главного, определяющего в жиз- ни человека на основе интерпретации процессов в общественном сознании, поведе- нии в социальной среде. Поэтому, несмотря на сложность изучения этого феномена, мы остановимся, согласно рекомендации, на том, что возможно использовать при со- циологическом осмыслении реальности [Подвойский, 2014: 74–92]. Анализ теоретических поисков и данных эмпирических исследований позволяет, на наш взгляд, утверждать, что смысл жизни включает, прежде всего, цели-принципы, которыми руководствуются люди, позволяя себе придерживаться устойчивых, жиз- ненно важных ориентиров, в известной мере конечной, венчающей жизнь высокой осмысленной установки, независящей от ситуативных процессов в обществе, окружа- ющей среде. Согласно А. Шюцу, смысл может быть связан не столько с научным, те- оретическим познанием мира, желанием достичь истины, сколько с жизнепрактиче- скими установками и ориентациями, обладающими непосредственной очевидностью и сочетанием различных форм опыта, в том числе исторического (курсив мой. – Ж.Т.) [Шюц, 2002: 89]. Смысл жизни предполагает, что люди себе отдают отчет в сущности и содержании своей жизни или отдельных действий (осознанно или неосознанно, стихийно), в том, как и каким образом будут удовлетворяться их потребности и интересы. Структу- ру жизненного мира определяет мера, своеобразный навигатор, по которому люди со- поставляют свои цели-принципы с нормами и требованиями окружающего общества, сравнивая и согласовывая их с другими участниками жизненного мира. Далее, смысл предполагает осознание человеком своего предназначения и назна- чения окружающих его социальных институтов (государства, семьи, образования, рели- гии и др.), внутреннее приятие и понимание сущностного содержания своих действий и акций окружающих социальных институтов. Кроме того, это процесс созидания и своеобразный компас, которым руковод- ствуется человек в общественной и личной жизни, исходя из исторического и инди- видуального опыта и опираясь на него. Иными словами, это конкретное выражение определенной жизненной стратегии как поиска реализации своей личности в жизни [Абульханова-Славская, 1991]. И наконец, компонент смысла жизни – его превращение во внутреннюю актив- ность, жизненную необходимость, без реализации которой человек не представля- ет свое дальнейшее развитие и функционирование. Необходимость оправдывает Тощенко Ж.Т. Смысл жизни: опыт анализа с позиции социологии жизни 9 достижение желаемых целей, к которым на основе глубокой внутренней мотивации стремится человек [Чудновский, 2015: 7]. Смысл жизни включает в себя самореализацию, а также уровень и степень уча- стия в претворении его в жизнь. Подчеркнем не просто готовность к реализации, а сам процесс превращения цели-принципа в созидательную, творческую деятельность [Ле- онтьев, 1999: 26]. И что особенно важно – смысл не может существовать вне согласо- вания с действиями других участников, сопоставления со смыслами других людей; в соответствие с этим человек принимает решение (открыто или латентно) – сле- довать принятой цели, вносить коррективы или отказаться от нее. Об этом в свое время говорил Гуссерль, утверждая, что понимание социальной реальности и жиз- ненного мира зависит от того, насколько пресекаются смысловые поля участников взаимодействия. По его мнению, между сознанием и реальностью “подлинная бездна смысла” [Гуссерль, 2001: 115]. Некоторые исследователи указывают на связь смысла с культурой, подчеркивая, что она, а не национальность, не гражданство, определяет его основное содержание [Межуев, 2015: 802–805; Синеокая, 2015, 12: 125; Bonnell, Yunt, 1999]. Об идеально-смыс- ловой основе культуры говорил П. А. Сорокин [Сорокин, 1993]. Вместе с тем в реальной жизни есть люди, которые не имели смысла жизни или имели что-то иллюзорное. Они живут, не беспокоясь о сути своего существова- ния и не понимая, о чем идет речь, хотя на интуитивном уровне смысл в той или иной степени у них проявляется. Иначе говоря, есть кризис смыслоутраты (невозможность осознать смысл своего существования), а также кризис неоптимального смысла жизни [Карпинский, 2012]. Нужно иметь в виду и тот факт, что существуют “смыслы-замени- тели”, которые позволяют скрывать истинные смыслы действий людей, общественных и политических образований и объединений, экономических акторов, манипуляторов общественного мнения. При этом нередко используется “эзопов язык” [Шульц, Люби- мова, 2016]. Такое понимание смыслов имеет большое значение для теоретической концепции социологии жизни – для понимания и определения полноты и качества ее основного понятия – жизненного мира (подробнее см.: [Тощенко, 2016а]). В настоящее время социологическая мысль стоит перед решением задачи большой сложности: смыслы часто скрыты, неочевидны, функционируют на уровне “сознатель- ной бессознательности” и нередко в условиях специальных усилий скрыть его истин- ное предназначение. Так, смысл обладания властью нельзя уловить при помощи тра- диционных социологических методов, особенно когда исследование ограничивается одним-двумя методами. Что касается, например, смыслового содержания техники, то, отмечает З. А. Хазиев, он не совпадает с функциональным ее назначением – техни- ка связана с ценностным восприятием мира, создается ради “экономии сил”, “комфор- та” одних, для реализации творческих потенций других [Хазиев, 2015: 333]. Предстоит определить еще или набор определенных социологических измерителей, или осуще- ствить поиск новых инструментов, которые, на наш взгляд, могут быть созданы с по- мощью психологов, социолингвистов. И все же если попытаться дать определение понятия “смысл жизни”, то под ним следует понимать совокупность целей-принципов, образующих ядро установок и оли- цетворяющих стрежень сознания и поведения людей и составляющих основополага- ющее, внутреннее содержание их жизни. В известной мере – это основная, конечная цель, выступающая как обобщенные, стратегические установки всей жизни, основных видов и форм деятельности. К вопросу о классификации смыслов жизни. Для понимания смыслов жизни важно представление о принципах их классификации, исходя из их роли в глобаль- ных или производных от них (или специфических) процессах. В этой связи примеча- тельно предложение турецкого мыслителя О. Памука, говорившего о “слоях смысла” (цит. по: [Смирнов, 2016: 30]). В целом многообразие смыслов жизни – общественных, групповых, личных – можно познать через концептуальные модели, отражающие опре- деленную логику теоретико-методологического анализа. При этом они могут быть 10 Социологические исследования № 11, 2016 основными и производными, в ряде случаев по тем или иным причинам отклоняясь от провозглашенных принципов. Во-первых, смысл жизни можно анализировать, исходя из глубинной сути содер- жания главных установок, а также средств их достижения – он в процессе взаимодей- ствия с окружающей действительностью может быть достигнут как через общие, так и более конкретные цели, обычно отражающие назначение определенных видов об- щественной (публичной) и личной (приватной) деятельности. Во-вторых, смысл жизни не сводится к одной ключевой цели-принципу: он вопло- щается в значимых и определяющих, хотя и производных жизненных смыслах, отра- жающих главные институциональные позиции человека как гражданина (уровень об- щества), как жителя (уровень территориальной общности) и как индивида (уровень социального микроокружения). На уровне общества (макросреды) значимы смыс- лы мировоззренческого (идеологического) характера, которые предопределяют ос- новные установки жизнедеятельности – в рамках всего общества и на уровнях его социальной организации. На уровне территориальной общности (различных типов по- селений, образующих мезосреду) смыслы концентрируются вокруг проблем, харак- теризующих социальные аспекты регулярно повторяющейся жизни людей. На уров- не микросреды приобретает значение достижение благоприятных межличностных отношений и удовлетворяющих человека условий организации и осуществления лич- ностно-повседневной жизни. Все эти смыслы реализуются в целях-принципах, кото- рыми люди руководствуются и которые они хоте ли бы осуществить в своих взаимо- отношениях с обществом и государством. В-третьих, огромную роль приобретают смыслы, определяющие жизненные цели, наиболее ценные и характеризующие главные функции деятельности в основных сфе- рах современного общества – экономического, социального, политического и духов- но-культурного человека. Такой подход предполагает анализ смыслов жизни в сферах общественной жизни и может служить основой еще одной классификации. И наконец, смыслы могут соотноситься с эпизодическими ситуативными действи- ями человека, когда трудно выявить их социальное звучание. Только при повторяю- щихся действиях, которые обретают смысл жизни социальной группы, а не отдельного индивида, можно перейти к их социологическому анализу и интерпретации, объясне- нию их объединяющей социальной сути [Харченко, 2009]. Причем здесь есть методи- ческая трудность: как отделить друг от друга декларируемый и реальный смыслы того или иного действия, поступка, акции отдельных людей, социальных групп, организа- ций, объединений и образований. Есть и действия, которые умышленно скрывают ис- тинный свой смысл или цель – оправдание тех или иных поступков. Использование смысла в социологии жизни позволяет особо наглядно демонстри- ровать реализацию принципов конструктивизма, использующего смысложизненные ориентации: “результат жизни” (отношение к пройденному жизненному пути), “про- цесс жизни” (отношение к настоящему) и цели-принципы жизни (отношение к будуще- му) [Бахтин,1975: 105; Леонтьев, 1999: 106; Чудновский, 2015: 19]. На наш взгляд, чтобы всесторонне и полно охарактеризовать сущность смысла жизни как ключевой харак- теристики жизненного мира, необходимо соотнести этот смысл со временем его ре- ализации. При этом надо понимать, что смысл жизни своей основой прежде всего ориентирован на настоящее, которое находит отражение в социально-экономических, социально-политических и социально-культурных позициях людей в их взаимоотноше- нии с внешним миром и своём осознаваемом внутренним предназначением. Эта осо- бенность смыслов наиболее наглядно проявляется при сравнении их с ценностями. “Ценности, как правило, наследуются, передаются по традиции, а смыслы всегда со- временны (своевременны)” [Межуев, 2015: 804]. При выяснении смысла жизненного мира мы не можем полагаться только на раци- оналистический подход. Обратим внимание, что Гуссерль видел ограниченность при- вычной формы рационализма. Он полагал, что европейский рационализм Нового вре- мени страдает односторонностью, вытесняет духовное, смысловое начало из области Тощенко Ж.Т. Смысл жизни: опыт анализа с позиции социологии жизни 11 научного познания, ориентируется только на нормы, одобряемые ценности, установ- ленные правила. Но, на наш взгляд, рационализм вытесняется и из реального содержа- ния жизненного мира. Разве можно прийти к единому толкованию смысла проводимых в настоящее время рыночных реформ, которые по-разному трактуются политически- ми силами – нередко с взаимоисключающих позиций? В современном мире все отчет- ливей становится научная и практическая очевидность: теория рационального выбо- ра в применении к анализу жизненного мира, и соответственно смыслу жизни, теряет значимость, ибо социальная реальность в ее современном турбулентном воплощении все больше отходит от провозглашенных постулатов, заменяется иррациональным вы- бором [Зафировский, 2014: 3]. Попытка уяснения сущности смысла приводит к заслуживающему внимания вы- воду: “ нет …смыслов вне материальных носителей”. Именно этим утверждением “от- вергается спиритуализм, объективный идеализм, крайняя форма субъективного иде- ализма (солипсизм), вся дуалистическая метафизика” и добавим, современные формы постмодернизма [Фатенков, 2015: 967]. Опыт анализа смыслов жизненного мира современного россиянина. В крат- ком анализе основного(-ых) смысла(-ов) жизни сосредоточим внимание на данных со- циологических исследований, проведенных автором и коллегами за последние чет- верть века. Попытка выявления главных смыслов жизни была осуществлена в РГГУ во всероссийском исследовании “Жизненный мир россиян: эволюция форм участия в реализации государственных и общественных преобразований (1990-е–2000-е годы)” 25–30 октября 2014 г. Опрошено 1750 человек в 18 регионах страны; выборка репре- зентативна по полу, образованию, семейному положению, месту жительства, формам собственности и трудовому стажу во всех экономических районах страны (подробнее см.: [Жизненный мир…, 2016]). Методология а нализа смысла жизни строилась на выявлении основных це- лей-принципов современного россиянина, которые определяют сущность его реаль- ного сознания и деятельности, сопоставленных с социальным опытом. Смыслы рас- крывают основы их взаимоотношений с внешним миром и с пониманием личностного предназначения. Главными смыслами, определяющими жизненный мир россиян на ма- кроуровне и выявленными в процессе исследования, являются стремление к социаль- ной справедливости, социальной безопасности и защищенности, желанию понять, какое общество строится в России. Социальная справедливость понимается людьми по-разному в зависимости от мно- гих условий и факторов. Иначе говоря, в их сознании много представлений – са- мых разных. Общим является то, как человек воспринимает и оценивает отношение к нему со стороны государства и общества, какое мироощущение формируется у него при взаимодействии с организацией, в которой он работает, учится и/или периоди- чески контактирует, а также тем, с кем он непосредственно общается в повседнев- ной жизни. На наш взгляд, всеохватывающая нацеленность на социальную справедливость, ко- торая является ведущей в структуре ориентаций людей, могла бы стать национальной идеей, частью государственной идеологии, которая понятна, желаема и убедительна для большинства, и полностью бы совпадала как в официальном, так и в сугубо личност- ном плане. В этой связи интересны данные исследований Института социологии РАН, ИСПИ РАН, Левада-Центра, ВЦИОМа о жизненных приоритетах, социальном настро- ении, которые колебались незначительно за время наблюдений с начала 1990-х гг., несмотря на кризис и другие перипетии в развитии страны (см.: [Горшков, Седова, 2015; Левада, 2006; Левашов, 2015]). С методологической точки зрения не менее показательно выявление таких це- лей-принципов смысла жизни, как социальные гарантии, социальная защищенность, которые выражены в значениях – личная безопасность, гарантии благополучия. То есть, человек измеряет гарантии там, где живет и работает. Поэтому, хотя центр 12 Социологические исследования № 11, 2016 обеспечения этой безопасности лежит на уровне регионального и муниципального управления, гарантии все же призваны дать государственно-правовые органы, обе- спечив право гражданин на существование без опасения за жизнь и устойчивость тру- довой повседневности. Наконец, в основе определяющих целей-принципов в жизненном мире росси- ян прямо или косвенно фигурирует стремление обрести социальную устойчивость, что связано с желанием понять: какое государство строится в России. Заявленная норма в Конституции РФ – социальное государство мало кого убеждает; она опреде- лена расплывчато, мало понятна большинству людей, трактуется произвольно. Дан- ные исследования позволяют обратить внимание, что старшие поколения, имея опыт проживания в годы войны, в том числе холодной, острее реагируют на угрозы без- опасности, чем молодые. Анализ главных смыслов жизненного мира россиян показал, что за последние четверть века произошли кардинальные изменения в политической и экономической, социальной и духовной сферах общества. Это истина общеизвестна, не требует до- казательств. Совсем другое дело – в каком направлении шли изменения, как они ска- зались на жизни людей и сколь кардинально повлияли на их отношения с окружаю- щим миром, на сущностную характеристику смысла жизни. Главные смыслы жизни реализуются в производных целях-принципах, имеющих наибольшую ценность для деятельности человека в сферах российского общества: экономической, социальной, политической, духовной. Так, в экономической сфере основные смыслы современных россиян сводятся к оценке благополучия, благосо- стояния, достойных, по представлениям людей, условий труда и отдыха. Они также проявляются в удовлетворенности трудоустройством, жилищными условиями, комму- нальными услугами и экологической обстановкой (подробнее cм.: [Жизненный мир, 2016: 38–40]). В социальной сфере роль смыслов сводилась к достижению социального положения, социального статуса, в заботе о здоровом образе жизни и его обеспечении, что коррелирует с оценкой роли места и роли ближайшего окружения (производствен- ного и повседневного). Смыслы жизнедеятельности человека в политической сфере – понимание и осознание себя гражданином, причастным к главным событиям в стране, выражающим свою заинтересованность в налаживании политической устойчивости. Сюда ряд исследователей относят и идентификацию с патриотизмом, отражающим гор- дость за принадлежность к обществу и своему народу. И наконец, в духовно-культур- ной сфере реализуется один из главных смыслов жизни – духовное богатство челове- ка и общества, содействие культурному сплочению людей, достойному образу жизни и духовное спокойствие во имя личного и общественного будущего. * * * Итак, смысловые основы жизненного мира отражают содержание, предназначе- ние, стремление людей ориентироваться на достижение приемлемых и одобряемых ими целей-принципов, в которых органически соединяется общее, особенное (специ- фическое) и индивидуальное в их сопоставлении с требованиями окружающей дей- ствительности и всем многообразием общественной жизни. С точки зрения социологии жизни, теоретическое и эмпирическое значение по- нятия “смысл жизни” позволяет при исследовании жизненного мира не описывать, не умножать бесконечное число показателей и индикаторов публичной и приватной (общественной и личной) жизни (что вполне приемлемо при монографическом анали- зе), а выделить главное, основное, что определяет ее сущность и содержание. При- оритетной составляющей смысла жизни должно стать чувство гражданина и созна- ние того, что от тебя зависит жизнь, порядок, благополучие всех тех, кто составляет человеческое общество. Более того, можно предположить, что проблема смысла жиз- ни – это проблема существования человека и человечества. Тощенко Ж.Т. Смысл жизни: опыт анализа с позиции социологии жизни 13 Жизненный мир и его смыслы являются: (1) в известной степени теоретически но- ваторскими и эвристически ценными понятиями социологии, позволяющими более об- стоятельно и глубоко ответить на злободневные проблемы развития общества с пози- ций концепции социологии жизни; (2) новыми и значимыми эмпирически измеряемыми показателями и индикаторами, обеспечивающими более полное отражение сущности и содержания жизни общества и составляющих его людей; (3) максимально удобны- ми для использования в управленческой практике на всех уровнях социальной орга- низации общества – макро-, мезо- и микросреды, во всех без исключения организа- циях – экономического, политического, социального, духовно-культурного профилей. Следовательно, исходная, первоначальная глубинная сущность смысла жизни за- ключается, как утверждали еще древнегреческие мыслители, в ней самой; это ярко выразил С. А. Есенин: “Будь же ты вовек благословенно, что пришло расцвесть и уме- реть”. Здесь и предельное выражение смысла жизни, ее предназначение и производ- ные от цели-принципа смыслы повседневной жизни. Уловить их, познать, интерпрети- ровать и использовать – одна из важнейших и сложнейших задач социологии жизни. В этой связи, на наш взгляд, речь также должна идти об особом языке анализа жиз- ненного мира, который много богаче имеющихся понятий (ценности, потребности, мо- тивы, интересы). СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Абульханова-Славская К. А. Стратегия жизни. М., 1991. Александер Дж. Смыслы социальной жизни: культурсоциология. М., 2013. Асмус В. Ф. Метафизика Аристотеля // Аристотель. Соч. Т. l. M., 1976. С. 4–62. Бабайцев А. Ю. Смысл и значение // Всемирная энциклопедия. Философия. М., Минск, 2001. С. 954–955. Бахтин М. М. Формы времени и хронотопа в романе // Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. С. 234–407. Бауман З. Текучая современность. М., 2008. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности: трактат по социологии знания. М., 1995. Бердяев Н. А. Смысл творчества. М., 1916. Бердяев Н. А. Смысл истории. М., 1923. Бикбов А. Т. Грамматика порядка: историческая социология понятий, которые меняют нашу ре- альность. М., 2014. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. Галажинский Э. Университет как смысл жизни // Экономические стратегии. 2015. № 3. С. 6–18. Головин Н. А. К основам понятия смысла: актуализация вклада А. Шюца в теоретическую социо- логию / Социология жизни: теоретические основания и социальные практики. М., 2016. Горшков М. К., Седова Н. Н. “Самодостаточные” россияне и их жизненные приоритеты // Социоло- гические исследования. 2015. № 12. С. 4–16. Гуссерль Э. Картезианские размышления. М., 2001. Делёз Ж. Логика смысла / Пер. с фр. М., Екатеринбург, 1998. Дилигенский Г. Г. В поисках смысла и цели: проблемы массового сознания современного капита- листического общества. М., 1986. Длугач Т. Б. Здравый смысл как философская идея французских просветителей // Философские науки. 2015. № 9. С. 127–140. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1991. Жизненный мир россиян: 25 лет спустя (конец 1980-х – середина 2010-х гг.) / Под ред. Ж. Т. То- щенко. М., 2016. Зафировский М. Вне рационального выбора: элементы “теории иррационального выбора” // Со- циологические исследования. 2014. № 3. С. 19–28. Зеленкова И. Л. Проблема смысла жизни: опыт историко-этического исследования. Минск, 1988. Кант И. Лекции по этике. М., 2000. Капранов В. А. Нравственный смысл жизни и деятельности человека. Л., 1975. Карпинский К. В. Неконгруэнтный смысл жизни и смысложизненный кризис в развитии личности // Актуальные проблемы психологии личности. Ч. 2. Гродно, 2012. С. 101–147. Константиновский Д. Л. (ред.). Новые смыслы в образовательных стратегиях молодежи: 50 лет исследования. М., 2015. 14 Социологические исследования № 11, 2016 Лапин Н. И. Гуманитарный выбор населения России и центры внимания российской социологии // Социологические исследования. 2016. № 5. С. 23–34. Левада Ю. А. Ищем человека. Социологические очерки. 2000–2005. М., 2006. Левашов В. К. Реформы и кризис: тридцать лет спустя // Социологические исследования. 2015. № 10. С. 31–38. Лекторский В. В. Беседа с Л. Гараи // Вопросы философии. 2015. № 2. С. 25–37. Леонтьев Д. А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности. М., 1999. Маршак А. Л. Культура: социальные смыслы и социальные реалии. М., 2013. Межуев В. М. Ценности и смыслы в контексте культуры // Международные Лихачевские научные чтения. Глобализация и диалог культур. Избр. доклады (1995–2015). СПб., 2015. С. 802–805. Никольский С. А. Горизонты смыслов. Философские интепретации отечественной литературы ХIХ–ХХ веков. М., 2015. Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1998. Подвойский Д. Г. Знания и “создание мифов”: фрагменты интеллектуальной истории конструк- тивизма // Вторые Давыдовские чтения. Сб. научных докладов симпозиума, 9–10 октября 2014 г. М., 2014. С. 74–92. Попов Б. Н. Взаимосвязь категории счастья и смысла жизни. М., 1986. Рассел Б. Исследования значения и истины. М., 1999. Синеокая Ю. В. Философия Фридриха Ницше как зеркало конструирования постсоветской нацио- нальной идентичности России // Вопросы философии. 2015. № 12. С. 124–136. Смирнов А. В. Смысл в арабо-мусульманской философии // Новая философская энциклопедия. М., 2001. Т. 3. С. 577–578. Смирнов А. В. “Смысл” и “форма”: два пути трансценденции (О. Памук и классическая арабо-му- сульманская эпистемология) // Вопросы философии. 2016. 34. С. 27–41. Смирнова Н. М. Социальная философия в изучении современного общества. М., 2009. Сорокин П. А. Общество. Культура. Личность. М., 1993. Тощенко Ж. Т. Социология жизни как теоретическая концепция // Социологические исследова- ния. 2015. № 1. С. 106–116. Тощенко Ж. Т. Жизненный мир и его смыслы // Социологические исследования. 2016а. № 1. С. 6–17. Тощенко Ж. Т. Социология жизни. М., 2016б. Трубецкой Е. Н. Избранное. М., 1995. Фатенков А. Н. Экзистенциальный реализм в смыслах и лицах // Философские науки. 2015. № 9. С. 64–78. Франк С. Л. Духовные основы общества // Русское зарубежье. Л., 1991. Франкл В. Е. Человек в поисках смысла. М., 1990. Хазиев З. А. Смысловое содержание техники от древнейших времен до эпохи нового време- ни // Философско-социологическая школа Уфимского государственного ун-та. Уфа, 2015. С. 327–344. Харченко К. В. Материальная сторона жизни в зеркале субъективных смыслов: опыт контент-ана- лиза // Социология: методология, методика, математические методы. 2009. № 28. С. 129–147. Чешев В. В. Антропологический смысл деятельности // Вопросы философии, 2016. № 2. С. 8–21. Чудновский В.Э Смысл жизни: некоторые итоги и перспективы исследований // Психологический журнал. 2015. Т. 36. № 1. С. 5–19. Чудновский С. А. Горизонты смыслов. Философские интерпретации отечественной литературы Х1Х–ХХ вв. М., 2015. Шрейдер Ю. Смысл // Новая философская энциклопедия. М.: Мысль, 2001. Т. 3. С. 576–577. Штомпка П. Социология: анализ современного общества / Пер. с польского С. М. Червонной. М., 2007. Шульц В. Л., Любимова Т. М. Тайные языки как конструкты социальной реальности // Социологи- ческие исследования. 2016. № 6. С. 3–13. Шюц А. Избранное: мир, освященный смыслом / Сост. и пер. Н. М. Смирновой. М., 2004. Шюц А. Смысловая структура повседневного мира. Очерки по феноменологической социоло- гии. М., 2002. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994. Bonnell V. E.,Yunt L. (eds). Beyond the Cultural Turn: New Directions in the Study of Society and Culture. Berkeley. 1999. Frankl V. E. Man’s Search for Meaning. Washington Square Press. 1985. Friedland R., Mohr J. Matter of Culture: Cultural Sociology in Practice. New Yorк: Cambridge Univ. Press. 2004. Habermas Ju. Autonomy and Solidarity: interviews. London: Verso, 1986 (1991). Sztompka P. The Return to Values in Recent Sociological Theory // Polish Sociological Review. 2007. No. 159. Р. 247–261.

назад