Ж.Т. Тощенко
Социальное измерение пандемии коронавируса
(Статья опубликована в Независимой газете 22 сентября 2020 г. в Приложении «НГ-Сценарии» под названием «У власти от народа удаленка. Потери от вирусных атак в социальном измерении»)
В представляемом анализе ситуации с коронавирусом, отдавая должное медицинским и экономическим последствием этой пандемии, мы сосредотачиваем внимание на социальных ее аспектах и последствиях.
Наука — главное средство и гарантия в борьбе с коронавирусом
Начну с рассказа о событии, касающегося истории отечественной науки. В конце 1950-х годов Н.С.Хрущев, недовольный участием науки в решении прикладных научно-технических проблем, пригрозил разогнать Академию наук. И для аргументации своего мнения сказал: «Мне тут доложили, что в одном из институтов уже 25 лет мучают муху-дрозофилу, а толку никакого». И вывод последовал - прикрыть, прекратить, направить средства и усилия на нужные дела. И невдомек было то, через несколько лет эти опыты стали определять облик современного общества, открыли принципиально новые страницы в науке, помогли сделать прорыв в генетике, коренным образом обогатить представления о генах и хромосомах, заложить основы кардинальных изменений в сохранении здоровья людей, способствовать увеличению продолжительности жизни.
История неоднократно свидетельствовала, что игнорирование науки, ее поисков, ее экспериментов дорого обходятся обществу. Что касается нашей страны, то именно недооценка и непонимание ее роли в таких областях как кибернетика, генетика, микроэлектроника, информатика привели к потери темпов и способов эффективного развития советского общества и его ключевого звена - экономики, и как следствие, сначала к замедлению, а затем и отставанию в конкурентоспособности от других государств мира. Но, с другой стороны, внимание и поддержка науки в решении двух крупнейших целей — в реализации Атомного и Космического проекта — обеспечили успех СССР в создании своей безопасности и первенство в освоении космического пространства. Не говоря уже о том, что почти все наши Нобелевские лауреаты в той или иной с мере были связаны с этими проектами. Т.е., неумолимая логика научно-технического прогресса неоднократно свидетельствовала, что наука нередко является едва ли не единственным способом решения неотложных и даже трагических проблем.
Нечто подобное происходит и в наши дни. После разгрома Российской академии наук в 2013 г., закрытия отраслевых научно исследовательских институтов (например, из 44 НИИ Министерства станкостроительной промышленности осталось только шесть) наука перешла в разряд выполнения только тех проблем, которые могут дать быструю отдачу. Но вот грянул гром — коронавирус. И уже сейчас, после 8 месяцев всемирной паники, можно сделать вывод — главным, решающим средством в борьбе с пандемией стали результаты деятельности ученых, в данном случае Центра имени академика Гамалея, которые на основе многолетнего опыта разработки соответствующей вакцины предложили препарат, названный «Спутником V”. И не только ими — есть не менее значимые предложения и других коллективов ученых (например, объединением «Вектор»). Поэтому хочу повторить вывод: именно научные результаты являются ГЛАВНЫМ средством в противостоянии этой коварной пандемии.
Более того, хочу подчеркнуть, что никакие постановления, ограничительные и организационные меры, предпринимаемые государственными органами не избавят нас от страшной угрозы — в лучшем случае они способствуют ограничениям (но не остановке) распространению этого заболевания. Спасителем может быть и должна стать только наука. Именно ей принадлежит решающее слово в окончательной победе над ранее неизвестным врагом
Из этого моего суждения следует еще один вывод - о необходимости коренного изменения научной политики государства. Может этот пример, эта реальная ситуация с пандемией напомнит об актуальности внесения корректив в отношении к науке, научному труду, его праву на поиск и на получение не только положительных, но и отрицательных результатов (ведь это тоже результат). И не следовать рекомендации бывшего премьера Медведева, ратовавшего за «созидающее разрушение», в результате чего в 2013 г. произошла фактическая ликвидация Академии наук, закрытие или объединение многих научных учреждений, сокращение численности научных работников, попытка создания сомнительных научных образований в виде Сколково. Все же история и практика показывает, что любые открытия, принципиальные усовершенствования возможны только на основе многолетней, часто изнурительной, но такой благодатной и благодарной работы как нахождение принципиально новых путей в изучении природы и общества, поставленных на благо и службу обществу. Поэтому, на наш взгляд, события по противостоянию коронавирусу должны коренным образом изменить отношение к науке, повернуть внимание не на словах, а на деле (не только государства, но и бизнеса) на необходимость по-иному построить свое взаимодействие с наукой.
Таким образом, история еще раз свидетельствует, говоря словами Платона, что идеи правили и будут править миром.
Слушать и слышать
Говоря о науке как главном определяющем средстве по борьбе с коронавирусом, я не отрицаю значение такого серьезного механизма как деятельность государственных органов, руководителей различных учреждений и организаций по предотвращению заболеваемости.
И президентом и правительством приняты важные решения, которые во многом способствовали ограничению отрицательного воздействия пандемии. Были осуществлены многочисленные меры по предотвращению распространения этого опасного заболевания, по регулированию поведения людей на работе, в повседневной и личной жизни. Такие решения во многом способствовали тому, что удалось сдержать возможную вспышку заражения огромного числа людей, взять под контроль и регулировать ход общественной и личной жизни россиян. Но почему эти действия вызывают неоднозначные оценки и противоречивое отношение к ним?
Рациональность и необходимость принятых мер сама по себе у большинства людей не вызывает сомнения, тем более они направлены, по официальным утверждениям, на благо народа. Но, на наш взгляд, надо посмотреть, как это благо, эти меры воспринимаются народом. Поэтому возникает необходимость оценки того, как работает обратная связь - власть и народ, народ и власть. Иначе говоря, вторым фактором по значимости после науки в борьбе с пандемией является феномен, который я называю — умение не только слушать, но и слышать народ.
В настоящее время вряд ли найдешь хотя бы одного руководителя как в верхних эшелонах власти, так и на низовых ее уровнях, которые бы не клялись в верности народу, отрицали необходимость контактов с ним, не говорили бы о стремлении выполнять его наказы и пожелания. Но одно дело - слушать, а другое - слышать.
Что касается первого - слушать, то этому служат разные каналы — выборы, приемы, собеседования, собрания, встречи, письма, социологические опросы. Эти источники информации показывают, воспринимают ли люди то, что им говорят, как они ее понимают, что их волнует, какие проблемы и каким образом они хотят их решить. Судя по социологическим данным (ВЦИОМ), здесь все относительно благополучно: В разные месяцы о мерах государства по поддержке населения слышали от 74 до 84% и еще от 13 до 15% признались, что частично информированы об этих мерах.
Но феномен «слышать» - это другое измерение: а что реально сделано, после того, как было «услышано», что принято к исполнению, что осуществлено, а не скрыто за туманным «мы ваши пожелания учтем». Это особенно актуально, потому что пандемия породила ранее не испытываемое состояние неопределенности, растерянности и противоречивых суждений и действий. Что это — вид гриппа? И насколько он опасен? Стоит ли обращать на него внимание? Как относится к официальным и медицинским (причем очень разнообразным) рекомендациям и ограничениям?
Тем более, что очень скоро грянули события, которые самым непосредственным образом вторглись в жизнь россиян, независимо от их понимания происходящих событий. И самым пугающим аргументом для принятия необычных способов противодействия эпидемии стала смертность. А она пугающа. На 27 августа в мире число заболевших превысило 25 млн, из них умерло 831,6 тыс. А в России соответственно 980405 и почти 17 тыс (16917). А наиболее дотошные эксперты обратили внимание, что в Китае число погибших в 5 раз меньше, чем в России. А так же на то, что число заболевших в России в 10 раз больше (в последний месяц их насчитывается около 5 тыс), чем в Китае.
Соответственно, возникла масса вопросов. Как жить? Что делать в этой ситуации? Что выполнять?
Надо сказать, что разрыв между обещаниями и реальным исполнением существовал всегда. Но он особенно обострился в период пандемии. Люди хотят знать истинное положение дел, без экивоков на разные причины. И если они подозревают, что с ними не хотят говорить с полной откровенностью, то возникает обоснованное сомнение в искренности и правдивости официальной статистики. Так, в Санкт-Петербурге были опубликованы такие цифры: по данным статистики, с 1 апреля по 24 июля число умерших от коронавируса составило 1807, а по данным Роспотребнадзора — 4937. Объясняя эту разницу, главный санитарный врач города Н.Бакшатова ответила, что вторая цифра - это с учетом сопутствующих болезней (инфаркт, инсульт, онкология и др.). Примерно такая разная статистика характерна и для других регионов. Так почему не предавать гласности и то и другое? Не создавать почву для недоверия. Ведь именно разного рода умолчания и создают сомнения — почему нам не говорят правду? Поэтому не удивительно, что, по данным Левада-Центра, 27% не доверяют официальным данным, а 39% сомневались в них. Причем это сомнение никак не уменьшилось в течение всего периода эпидемии: в марте в той или иной мере не доверяли официальным сообщениям 59%. Да еще в это недоверие свою лепту вносят СМИ — их сообщениям о ходе борьбы с заболеваниями, о мерах участия государства и бизнеса по их преодолению, по данным ВЦИОМ, полностью или частично не доверяет каждый третий россиянин (31%).
Эти данные показывают, что люди на практике убеждались, - им не всегда говорят полную правду, что на волнующие их вопросы они не всегда получают удовлетворяющие их ответы, что их пожелания и предложения тонут в потоке вроде бы приемлемых мер, которые никак не сказываются на их понимании и приятии происходящих изменений. Отсюда и оценка усилий власти по предотвращению эпидемии: 46% одобряют меры президента и правительства и столько же (48%) не довольны ими, хотя это недовольство противоречиво — 30% считают их недостаточными, а 18% - избыточными. Похожие данные дает и ВЦИОМ —говорят о полной (18%) и частичной (21%) неэффективности мер государства по поддержке населения.
Все это позволяет повторить не однократно сделанный вывод, который в период пандемии приобрел особое звучание - продемонстрирована необходимость существенных изменений в общении и взаимодействии власти с народом.
Эхо коронавируса
Работа
В отличие от предшествующих кризисов рынка труда основной причиной остановки многих производств стали не традиционные экономические причины — перепроизводство, несоответствие спроса и предложения, потеря покупательной способности, а
не учитываемый и не встречаемый ранее фактор — пандемия коронавируса. Именно она сразу же самым существенным образом повлияло на трудовую и повседневную жизнь россиян.
Это проявилось в том, что, во-первых, была осуществлена попытка противостоять влиянию пандемии на экономическую жизнь посредством использования принципиально нового метода в организации труда - «удаленки». Полностью на ней в мае трудились, по данным Минтруда, 9%, но, по мнению экспертов, в той или иной мере в нее было вовлечено около 30% . Но далеко не все как производственные организации, так и работники оказались способными принять такой способ организации труда — как из отсутствия средств выполнения такой специфической работы, то ли из-за слабого владения навыками работать в интерактивном режиме. Именно это привело к тому, что часть производтв под разными предлогами начали частично или полностью возобновлять работу с возвращением на рабочие места временно отстраненных от работы людей и этим уменьшить потери и убытки.
Во-вторых, произошло закрытие или была приостановлена деятельность значительного числа организаций, что сразу же привело к росту безработицы — она к концу лета 2020 г. по данным Росстата РФ, достигла 6,2% рабочей силы (4,6 млн россиян). Следует отметить , что работодатели быстро среагировали на наступивший кризис и срочно определились в своих действиях — каждый четвертый из них, согласно опросу Superjob, сократил или намерен сокращать персонал и/или урезать заработную плату. Казалось бы, ущемление и ограничение возможностей коснулось небольшой части рабочей силы, однако, эксперты считают, что реальная численность безработных больше — не все , лишившиеся работы, регистрируются в официальных структурах. Многие из них рассматривают ее отсутствие как временный перерыв, или прибегая к эпизодической занятости.
В-третьих, разразившийся кризис, с одной стороны, привел к падению внутреннего валового продукта (ВВП) на 8,5% во втором квартале этого года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Одновременно рухнули основные показатели развития экономики, так как полная или частичная перестройка процесса функционирования многих производств показала, что многие из них оказались не готовыми ответить на этот вызов. С другой стороны, был нанесен серьезный удар по занятости. Кризис породил массовые сокращения, увольнения, отпуска без оплаты и другие формы ограничения. А если судить, как сами люди оценивают ситуацию, то, по данным ВЦИОМ, 21% россиян в июне месяце заявили, что они лишились работы и еще 20% ожидают, что это произойдет в ближайшее время, что далеко не совпадает с успокаяюающими заявлениями Минтруда и Росстата РФ.
В-четвертых, происходит снижение возможностей сохранить прежний стандарт жизни. По данным ВЦИОМ, 28% заявили о том, что их доходы снизились и еще 18% полагают, что это произойдет вскоре. По данным Левада-Центра, 31% россиян заявил, что у них уже урезана заработная плата и 14% - ожидают этого в ближайшем будущем. Усугубление материального положения проявляются и в том, что, по данным Regnum, половина населения (52%) сказали, что они начали тратить свои сбережения для удовлетворения насущных жизненных потребностей, а еще 71% - что они стараются тратить поменьше из имеющихся в их распоряжении средств.
Учеба
Эпидемия нанесла неожиданный удар по всем уровням образования. И перед школьниками, студентами и преподавателями внезапно был поставлен вопрос — как продолжать учебу. Возникла принципиально иная ситуация, поставившая под сомнение накопленный веками опыт преподавания и обучения. Оптимисты заявили, что данная ситуация активизировала процесс обновления образовательного процесса, подтолкнула к ведению удаленных форм обучения, поставила вопрос применения принципиально новых методов подачи учебного материала. Но пессимисты заявляют, что за общими словами «об удаленке» скрывается множество нерешенных проблем - как и какими доступными и эффективными способами осуществлять обучение молодежи на всех уровнях ее подготовки? Как и какие методы контроля можно и нужно применять? Да и как, например, обучать будущих врачей, инженеров, летчиков и другим профессиям, которые требуют непосредственного контакта и с обучающим и предметом изучения.
Выясняется, что на этом пути, прежде всего, остро встал вопрос о владении учащимися и студентами навыками работы с компьютерными технологиями и соответствующим оборудованием. Несмотря на большое распространение компьютеров, их имеют не все, а среди владеющих ими не всегда умеют или готовы использовать такой формат учебы. Во-вторых, это умение преподавательского состава применять новые методы обучения, и новые методы контроля, которые потребовали от них серьезной и глубокой перенастройки практики преподавания. В-третьих, остро поставлен вопрос об осуществлении воспитательного процесса (с 1 сентября этого года вводиться обязательное требование по осуществлению планомерной работы со всеми обучающимися в течение всех лет учебы). Но как это осуществлять в условиях дистанционной схемы? И наконец, к этим вопросам примыкает и проблема личного контакта ученика и учителя в широком смысле этого слова, который по признанию всех - и авангардистов и консерваторов - заменить в полной мере невозможно для того, чтобы получить желаемый результат.
Стоит отметить и такой аспект — не сформируется ли новый лик социального неравенства, когда при предлагаемых изменениях выиграют дети зажиточных и богатых социальных групп, которые смогут обеспечить контактное обучение, а остальным это будет недоступно? Это социальное неравенство по обеспечению нормального образовательного процесса коснется и многих провинциальных вузов, которые, по утверждению реформаторов образования, де, не могут быть конкурентоспособными по сравнению со столичными вузами и вузами крупных центров и поэтому подлежат закрытию. А позволительно спросить, а кто будет тогда работать на предприятиях, учреждениях и организациях в российской глубинке?
К этим нерешенным и тревожным проблемам стоит добавить тревогу преподавателей провинциальных вузов, лекции и семинары которых предлагается, по инициативе ряда «передовых» оракулов, в частности из ВШЭ, заменить на дистанционной основе лекциями ведущих профессоров страны (по умолчанию, предполагается, что эти профессора сосредоточены только в столичных вузах).
Можно упомянуть и другие нерешенные проблемы. Как, например, перестраивать свою жизнь (и возможно ли?) родителям школьников, которые ранее были уверены в контроле, осуществляемом школой, в то время, когда они находятся на работе. А как быть сейчас, если ребенок будет представлен самому себе?
И наконец, стоит сказать и о финансовой стороне этого процесса. По мнению О.Н. Смолина, первого заместителя председателя Комитета по образованию Государственной Думы, ранее различные заболевания (например, грипп) не приводили к массовому прекращению обучения. В сложившейся ситуации нельзя исключать, что власть придет к выводу, что лучше дистанционное обучение, чем никакого на фоне полного карантина. Но во что это обойдется в финансовом плане? Например, один из омских вузов подсчитал затраты за один семестр, что, если им придётся выполнить все требования Роспотребнадзора: сменные маски всем студентам за счет вуза, специальные приспособления для очистки воздуха, ежедневная термометрия, то придётся за семестр дополнительно тратить порядка 20 млн руб., которых у университета нет.
Что касается школ, то затраты при переходе на дистанционное обучение вырастет еще больше, потому что предложение Роспотребнадзор делить классы пополам привело бы к удвоению количества уроков и количества классов, и соответственно количества учителей или их двойной нагрузке..
Но как и в вузах, так и в школах продолжает остро стоять вопрос о качестве обучения. Учителя и профессорско-преподавательский состав в большинстве своем, не отрицая возможность применения удаленных форм преподавания, ставят под сомнение эффективность и действенность таких мер по выпуску полноценных и квалифицированных выпускников и специалистов.
Коронавирус и будущее
Влияние пандемии глобально, охватывает практически все стороны жизни людей. За пределами анализа мы оставили другие сферы социального бытия — учреждения торговли и быта, культуры, искусства, деятельность спортивных и туристических организаций, функционирование рекреационных зон и зон отдыха, гостиничного хозяйства и многое другое. Они, каждый по-своему, столкнулись с необходимостью преодоления препятствий, которые никогда ранее в таком ключе не вставали перед ними.
Именно на основе восприятия названных сторон жизнеустройства вкупе с проблемами занятости россияне достаточно пессимистично оценивают свои перспективы. По данным ВЦИОМ, в июне разница между положительными и отрицательными оценками состояния общества составила минус 55%. Это и дополняется и тем, что почти каждый второй (47%) говорят о постоянном росте социальной несправедливости, социального неравенства. А еще 20% убеждены что это непременно продолжится в ближайшем будущем. Иначе говоря, большинство россияне не видят удовлетворяющих их перспектив. К тому же стоит отметить, что, несмотря на разрекламированную и обещанную властью всеобщей вакцинации, люди тоже относятся весьма настороженно: По данным Левада-Центра, в августе 2020 г. чуть более трети жителей России (38%) были готовы прививаться отечественной вакциной от коронавируса в случае бесплатной и добровольной вакцинации, а большая часть (54%) ответили о неготовности делать это. И с этим надо считаться, так как недоверие и несогласие может объясняться множеством причин, в том числе и сугубо психологического характера.
Все это позволяет сделать вывод, что социальные последствия пандемии будут долговременными и с этим предстоит считаться и учитывать при решении всех без исключения проблем общественной и повседневной жизни людей.
Жан Тощенко. член-корреспондент РАН, зав. кафедрой теории и истории социологии РГГУ,
главный научный сотрудник Института социологии ФНИСЦ РАН
